«Корреляция с явкой» как метод выявления фальсификаций

В долгих интеллектуальных баталиях по поводу коэффициентов, обнаружил, что подобный метод был применён в начале 90-х. Обнаружил это только сегодня в книге «Мертвые души: методы фальсификации итогов голосования и борьба с ними» (А.Е.Любарев, А.Ю.Бузин, А.В.Кынев). Привожу под катом раздел книги, посвящённый именно этому.

Данный метод также описан А.А. Собяниным и В.Г. Суховольским и применен ими для анализа результатов выборов и референдума 12 декабря 1993 г.¹ Суть метода состоит в построении зависимостей поддержки партий или кандидатов, вы¬раженной в доле от общего числа избирателей², от явки.

По мнению А.А. Собянина и В.Г. Суховольского, при отсутствии фальсификаций, связанных с вбросом бюллетеней или с приписыванием определенным кандидатам (партиям) дополнительных голосов, подобные зависимости должны иметь форму точек, группирующихся вдоль прямой, которая выходит из начала координат и наклон которой соответствует проценту голосов, полученных кандидатом (партией).

Так же должны себя вести и графики, отражающие зависимость от явки доли недействительных бюллетеней. Иными словами, доля голосов за кандидатов (партии) и доля недействительных бюллетеней от общего числа избирателей должны пропорционально расти вместе с ростом явки (соответственно доля голосов от числа принявших участие в выборах избирателей от явки не должна зависеть).

Однако в ряде случаев наблюдаются аномальные с точки зрения авторов метода графики, когда доля голосов за лидера растет в зависимости от явки с коэффициентом наклона, близким к единице (т.е. все «дополнительно пришедшие» избиратели отдают свои голоса лидеру), а доли голосов за остальных кандидатов и доля недействительных бюллетеней при повышении явки не изменяются. Авторы делают вывод, что голоса этих «дополнительно пришедших» избирателей — результат вброса или приписок.

Критики данного метода отмечают, в частности, что избиратели старшего возраста отличаются повышенной активностью на выборах и при этом среди них выше доля сторонников левых партий. Из этого делается вывод, что повышение явки должно изменять уровень голосования в сторону понижения доли голосов за правых и повышения доли голосов за левых³.

Однако такой вывод относится к разным выборам, проводимым в разное время, а здесь речь идет о голосовании на одних и тех же выборах на разных территориях. И в этом случае возможен, скорее, обратный эффект: если на какой-то территории доля избирателей пожилого возраста выше, то там будет и более высокая явка, и более высокий уровень поддержки левых.

В еще большей степени это относится к различию города и деревни: в сельской местности явка выше и одновременно выше поддержка определенных политических сил (в 1990-е гг. — коммунистов и аграриев, а в настоящее время — кандидатов от власти). Впрочем, по терминологии политологов, сельский электорат является «управляемым», а за этим понятием скрываются разные механизмы, вплоть до прямых фальсификаций.

Кроме того, при таких рассуждениях не вполне логичным выглядит отсутствие роста с явкой доли недействительных бюллетеней, поскольку избиратели старшего возраста и сельский электорат обычно менее грамотны и должны чаще ошибаться. Впрочем, связь между грамотностью избирателей и недействительными бюллетенями нельзя считать доказанной: недействительные бюллетени могут быть (особенно после отмены голосования «против всех») формой протестного поведения, характерного для грамотного городского электората.

Как бы то ни было, но результаты, полученные данным методом, требуют анализа и осмысления. Так, А.А. Собянин и В.Г. Суховольский показали, что в декабре 1993 г. в тех регионах, где главы в выборах в Совет Федерации не участвовали или их проиграли (Магаданская, Пермская, Свердловская области) итоги голосования на выборах в Совет Федерации и по проекту Конституции РФ отражаются «нормальными» графиками (т.е. и поддержка кандидатов, и доля голосов «за» и «против» проекта Конституции росли пропорционально явке), а по другим регионам графики были «аномальными»⁴.

Аналогичные графики один из авторов получал при анализе итогов голосования на выборах губернатора Московской области в декабре 1995 г. по разным районам области⁵ и в ряде других случаев. В качестве примера приведем данные анализа итогов голосования на выборах депутатов Государственной Думы 2003 г. в некоторых регионах.

Как видно из рис. 5, график для «Единой России» по Краснодарскому краю имеет «нормальный» вид (коэффициент наклона 0,41, что близко к результату партии в крае — 37,1%), в то время как для Саратовской области график — типично «аномальный» (коэффициент наклона 1,25). Однако еще более аномальными оказались результаты для республик Татарстан и Мордовия, где коэффициент наклона для «Единой России» был около 2 (1,8 и 2,1 соответственно), а у ее основных соперников (КПРФ, ЛДПР, «Ро¬дина») он был отрицательным, т.е. «дополнительно пришедшие» избиратели не только не добавляли им голоса, но даже отнимали часть голосов (такие случаи А.А. Собяниным и В.Г. Суховольским не были описаны).

В заключение отметим, что поскольку исследования в этом направлении в последние десять лет практически не ведутся, подобные данные невозможно интерпретировать как ясные указания на фальсификации. Тем не менее такие «аномальные» графики внушают определенные подозрения. Впрочем, речь может идти не только о прямых фальсификациях, но и о других способах «управления» электоратом. Так, описывались случаи, когда бюллетени за избирателей заполняли представители администрации или когда избиратели должны были перед опусканием бюллетеня в урну продемонстрировать его содержимое представителю администрации.

Описанный выше метод может быть модифицирован. В частности, для выявления фальсификаций при досрочном голосовании или голосовании «на дому» интерес представляют зависимости доли голосов, полученных кандидатами, от доли досрочно голосовавших избирателей или от доли избирателей, проголосовавших «на дому». Так, на дополнительных выборах депутата Московской городской Думы по избирательному округу № 23, проходивших в июне 2000 г., был проведен анализ зависимости доли голосов, полученных кандидатом Е.М. Подзоровым на избирательных участках района Орехово-Борисово Северное, от уровня досрочного голосования на этих участках. На рис. 6 хорошо видно, что эта зависимость близка к прямолинейной, и из нее можно вычислить, что Подзоров при досрочном голосовании получил около 88% голосов, а в день голосования — всего 13%, что согласуется с результатами отдельного подсчета голосов досрочно проголосовавших избирателей, которого удалось добиться лишь на пяти избирательных участках.